История создания парашютных частей Германии. Памятные даты.

[Führer]

23.02.1933г. Создание полицейский батальон «Веке», в состав которого вошла группа обученных парашютистов.

Конец 1933 г. батальон переименован в группу земельной полиции «Геринг»
В составе группы 3 батальона, 1-й батальон парашютно-егерьский.

1 апреля 1935г. группа становится полком «Генерал Геринг» и в этом же году входит в состав Люфтваффе. Командир полка оберстлейтенант Якоби.

29.01. 1936 г. Геринг и его заместитель Эрхард Мильх одобрили повестку дня, в которой обозначились состав, физические качества и процессуальные вопросы, имевшие отношение к подготовке парашютного подразделения полка «Генерал Геринг». Командиром батальона назначен Бруно Бройер, принявший под своё начало 600 кандидатов в подразделение.
Временное место дислокации батальона г. Альтенграбов.

В феврале 1936 года при аэродроме Штендаль-Борстель образована парашютная школа Люфтваффе.
Подготовка парашютиста продолжалась восемь недель, из которых четыре приходились на базовое обучение на земле и четыре - на освоение техники парашютного прыжка.
Первая часть представляла собой усиленную подготовку обычного пехотинца. Каждый рекрут учился сражаться, применять личное оружие, взрывчатку, осваивал тактические приёмы ведения боя, ну и, обязательно строевая подготовка. Нагрузки в эту половину срока отличались особой суровостью – 30 км марши были не исключение, а правилом. Рекруты успешно прошедшие первые четыре недели обучения, переходили непосредственно к парашютной подготовке. Тренировки проходили в специальных тренажерных залах, где учились владению телом во время выброски из самолета и при приземлении. Научившись всему необходимому в зале, рекруты затем тренировались с неподвижно стоящими самолетами и с макетами двери на высоте трех метров от земли, прыгая в песок и на растянутый брезент. Затем учились технике подъема на ноги при приземлении при сильном ветре, роль «ветра» исполняли авиационные двигатели с пропеллерами. Овладевши всеми этими техниками, новобранец допускался к первому настоящему прыжку с парашютом с высоты 250 метров. Прыжки осуществляли с самолетов Юнкерс 52, Хейнкель 111 (с центрального люка в «брюхе» фюзеляжа) и Дорнье 23. Преподаватели стремились парашютисту дать попробовать себя со всех трёх типов самолетов. После шести успешных прыжков десантник получал лицензию и знак парашютиста.

11 мая 1936 года после окончания курса обучения Бруно Бройер первым получает лицензию парашютиста под №1.
Для повешения эффективности после приземления к парашютному 1-му батальону была придана 15-я инженерно-сапёрная рота.

В октябре 1936 года в Штендаль-Борстель создаётся парашютная рота (FIK) Вермахта под командованием оберлейтенанта Цана.
Отличие парашютистов пехоты от коллег из Люфтваффе, было наличием станковых пулемётов и миномётов, что позволяло выполнять сложные боевые задачи.

К 1 марта 1938 года эта часть вырастает по численности до батальона (FIB) и переходит под командование майора Рихарда Гейдриха.
4 ноября 1938 года место дислокации FIB г.Брауншвейг-Риддагсхаузен.

1 апреля 1938 г. батальон Бруно Бройера становится 1-м батальоном 1-го парашютного полка, формально выйдя из состава полка «Генерал Геринг».
С июля по август 1938 года идёт формирование 7-й авиационной дивизии которая по своей сущности является воздушно десантной.

1 июля 1938 года командиром дивизии назначается генерал-майор Люфтваффе Курт Штудент.

Stab.7.Fl.Div - Berlin-Templehof
Kommandeur - Generalmajor Kurt Student
Chief of Staff - Oberstleutnant Gerhard Bassenge
General Staff Officers.
Major Heinrich “Heinz” Trettner (1a)
Hauptmann Walther and Hauptmann Osterrath (1b)
Oberleutnant Lampertsdörfer (1c)
Divisional Units.
Geschütz Batterie.7 - Kdr. Oberleutnant Schram – Gardelegen
Luftnachrichten.Kompanie.7 - Kdr. Oberleutnant Schleicher - Stendal **
Sanitätszug – Kdr. Dr.Neumann - Gardelegen
Panzer.Abwehr.Kompanie.7 - Kdr. Hauptmann Götzel - Gardelegen
Transport Kompanie.7 - Kdr. Hauptmann Rohloff - Gardelegen
LS Kommando - Kdr. Oberleutnant Kieß - Burg/Magdeburg
Aufklärungs Staffel - Kdr. Oberleutnant Langguth - Stendal
Kampfgruppe ZBV.1(JU52) - Kdr. Oberstleutnant Morzig - Burg
Kampfgruppe ZBV.2(JU52) - Kdr. Oberstleutnant Drewes - Stendal
Fallschirmjäger Regiment.1 - Kdr. Oberstleutnant Bräuer
1./Batl - Kdr. Hauptmann Walther - Stendal
2./Batl - Kdr. Hauptmann Prager - Braunschweig
3./Batl - Kdr. Oberstleutnant Sydow, Hauptmann Schulz - Gardelegen
14.Kompanie.Pz.Jäger- Kdr.- Kdr. Oberleutnant Reitzenstein
Fallschirmjäger Regiment.2 - Kdr. Major Heidrich
1./Batl - Kdr. Hauptmann Noster - Gardelegen
2./Batl - Kdr. Hauptmann Pietzonka - Tangermünde
3./Batl - Kdr. Hauptmann Burckhardt - Tangermünde
Fj.Erganz.Batl - Kdr. Hauptmann von Kummer - Stendal
Fallschirmschule.1 - Kdr. Major Reinberger - Stendal
Fallschirmschule.2 - Kdr. Major von Grazy – Wittstock

В дополнение к 7-й авиационной дивизии в Германии в то время в существовали 22-я пехотная (после захвата Судет официально переименованная в воздушно-десантную) дивизия генерала фон Шпонека и IV (десантный) батальон полка «Генерал Геринг», командир майор Зюдов. А также полк СА «Фельдхернхалле», в котором значительная часть личного состава прошла парашютную подготовку.

В 1938 году был также сформирован 7-й воздушно-десантный артиллерийский дивизион, командир лейтенант Бруно Шрам. На вооружении, которого стояли артиллерийские орудия небольшого калибра и миномёты, которые могли разбираться и забрасываться на парашютах в контейнерах.

1 января 1938 года FIB объединяются с парашютистами Люфтваффе и становятся 2-м батальоном 1 парашютного полка. 3-й батальон 1-го полка формируется перед самой войной и накануне вторжения в Скандинавию появляется 2-й парашютный полк под командованием Гейдриха. Полк формируется на базе кадров 1-го парашютного полка и части штурмовиков полка СА «Фельдхернхалле».
Впервые во второй мировой войне немецкие парашютисты были задействованы в Польше в самом начале войны, в их задачу вошел захват аэродромов расположенных между реками Висла и Буг. В той акции разведдозор немецких десантников вступил в бой с польским артполком под Воля-Гуловска. Первым погибшим на войне парашютистом стал фельдфебель Мойзель.

9 апреля 1940 года в ходе вторжения в Данию и Норвегию воздушно-десантные войска применились как ударные части для быстрого захвата и удержания ключевых мостов и аэродромов до подхода основных сил. Выполнение задач – две в Норвегии и две в Дании – было поручено 1-му батальону 1-го парашютного полка. В Дании 4-я рота под командованием капитана Герике неожиданно для противника без потерь захватила мост в Стерстроме, соединяющий острова Фальстер и Зееланд и аэропорт Аальборг. В Норвегии парашютисты 3-й роты лейтенанта фон Брандиса, высадились под шквальным огнем противника и, сломив его сопротивление, захватили аэродром в Ставенгер-Сола. 2-я рота капитана Вальтера при суровых погодных условиях с силами 163-й пехотной дивизии захватили военно-воздушную базу в Осло-Форнебу. 1-ю роту под командованием лейтенанта Герберта Шмидта 14 апреля постигла неудача. Высадка парашютистов происходила в условиях плохой погоды в глубокий снег на плато Гудбрансдален недалеко от Домбаса. Много самолетов было уничтожено зенитной артиллерией, прыгая с малой высоты, много десантников погибло, и было травмировано. Но, несмотря на это они продолжали отважно сражаться пока до тех пор, пока им не пришлось смириться с неизбежным и сдаться.

В ноябре 1939 года было создано специальное подразделение – штурмовой батальон «Кох». Подразделение получило свое название в честь своего командира, капитана Вальтера Коха. Группа была создана из 1-й роты 1-го батальона 1-го парашютного полка, саперной роты 2-го батальона того же полка и планерного отряда. В общем и целом она включала в себя 500 человек.
Для действий в Бельгии группу разделили на четыре отряда, каждый из которых получил особое задание и назначение:
«Бетон» (лейтенант Шахт), «Сталь» (лейтенант Альтман) и «Железо» (лейтенант Шехтер) с их объектами – мостами в Вернховене, Вельдвицельте и Канне; отряд «Гранит» (лейтенант Витциг) имел главную задачу овладеть крепостью Эбен-Эмаэль. Для захвата самого грозного в мире фортификационного сооружения направлялись всего 83 солдата и 2 офицера.
10 мая 1940 года в 4.30 штурмовой батальон «Кох» поднялся в воздух на 11-ти планерах держащих курс на Бельгию. Группа «Бетон» приземлилась в Вернховене в 5.15, остальные группы, в том числе и группа «Гранит» высадились на объектах в 5.20. Два планера не смогли достигнуть крепости из за неполадок с буксировочными тросами, причем в одном из них находился сам Витциг. Так операция началась под началом оберфельдфебеля Венциля. За 10 минут с помощью огнеметов и кумулятивных зарядов удалось обезвредить 7 казематов и 14 орудий и примерно к 5-40 достигнуть главной цели. До утра 11 мая парашютисты мужественно сражались, отбивая многочисленны атаки бельгийцев, но это уже происходило с участием Витцига (вернувшись в Германию, он немедленно потребовал доставить его на поле боя, куда он прибыл в 8.30). К этому времени им на выручку пришел саперный батальон. При захвате крепости Эбен-Эмаэль было убито 6 и ранено 20 парашютистов.
Объектами приложения сил парашютистов в Нидерландах стали ключевые аэродромы и мосты, расположенные в пределах «Крепости Голландия», - хорошо укрепленный район страны, где находились такие города, как Амстердам, Утрехт, Роттердам и Дортдрехт. Выполнение этих задач было поручено целиком 7-й авиационной дивизии (за исключением тех ее частей, что действовали в Бельгии). Однако теперь 7-я взаимодействовала с 22-й воздушно-десантной дивизией (16-й, 47-й и 65-й полки) генерала фон Шпонека. Главной задачей 22-й ставилось уничтожение главного голландского командования в Гааге. Всего в операции воздушно-десантных войск в Нидерландах принимало участие около 14-ти тысяч человек. Овладение главными объектами в Нидерландах стало для парашютистов лишь началом трудностей. Предупрежденные о нападении голландские солдаты оказали яростное сопротивление, незнакомое немцам по операции в Бельгии. Части 18-й армии, которым предстояло сменить парашютистов, смогли соединиться с ними лишь 13 мая ввиду того, что им пришлось преодолевать жестокое сопротивление. Результаты действий парашютно-десантных войск в Голландской компании можно оценить как средние, но не в смысле проявленной ими храбрости, конечно, а в плане достигнутого результата. Наибольшие испытания в этой компании выпали на долю 2-го парашютного пока.
После боев за Западную Европу германские парашютно-десантные войска претерпели ряд крупных структурных изменений. Так, в частности, был создан - 3-й парашютно-стрелковый полк, а 7-я авиационная и 22-я воздушно-десантная дивизии директивой ОКВ объединились в 11-й авиационный корпус. Кроме того, часть капитана Коха, прославившаяся в боях за Бельгию, получила официальный статус парашютно-стрелкового штурмового полка.

26 апреля 1941 года в 5.00 началась операция по захвату Коринфского канала. План состоял в том, чтобы высадить в северной и южной оконечностях моста 54 сапера, которые должны были захватить объект, создав условия для высадки 1-го и 2-го батальонов 2-го парашютного полка. Операция не увенчалась успехом, как надеялись те, кто ее разрабатывал. Планеры Гота DFS-230 прошли через очень плотный заградительный огонь и приземлились довольно точно, правда, один летательный аппарат врезался в мост. Атакующие перебили охрану и обезвредили взрывные устройства, однако во время контр атаки британцев по неизвестной причине сдетонировали сваленные в кучу подрывные заряды. В результате мост, огромный участок берега и с ним в месте многие парашютисты взлетели на воздух от мощного взрыва. Другие роты 2-го парашютного полка брошенные на подкрепление понесли тяжелые потери но сумели овладеть позициями британских ПВО и подавить оборону противника в городе. Общие потери парашютистов составили 63 человека убитыми и 174 ранеными.

20 мая 1941 года началась операция по захвату острова Крит под кодовым название «Меркурий». В операции приняли участие:
Посадочно-десантный штурмовой полк, прежде именовавшийся парашютно-стрелковым штурмовым полком (генерал-майор Майндль)
1-й, 2-й и 3-й парашютно-стрелковые полки (генерал-лейтенант Зюсьман)
5-я горно-стрелковая дивизия (генерал-майор Рингель)
Управление 11-го авиационного корпуса (Штудент) объединившее все это, не считая целого ряда других специализированных частей, включая саперные батальоны и батареи легкой артиллерии.
Соединению предстояло захватить целый ряд аэропортов, мостов, высот и городов на северном побережье Крита.

30 мая 1941 года сражение за Крит окончилось очевидной победой немцев. Они достигли цели, одолев союзников и овладев островом. Немцы задействовали в захвате Крита 22 тысячи солдат парашютно-десантных войск, однако всего за девять дней 3250 из них погибли или пропали без вести, а еще 3400 человек получили ранения. В отличии от них союзники потеряли убитыми 2500 человек, правда, свыше 10 тысяч их солдат и офицеров попали в плен.

24 сентября 1941 года 7-я авиационная дивизия получила приказ войти в состав группы армий «Север», занятой окружением и блокированием Ленинграда. В районе Ленинграда действовали: 1-й и 3-й батальоны 1-го парашютно-стрелкового полка; 1-й, 2-й и 3-й батальоны 3-го парашютно-стрелкового полка (со штабами обоих полков); 1-й и 2-й парашютные саперные батальоны; 2-й батальон посадочно-десантного штурмового полка, а также несколько пулеметных и артиллерийских частей.
Зимой 1941-1942 гг. – одной из самых суровых за все военные годы – части парашютистов (1-й и 2-й батальоны 2-го полка) на Украине находились в составе боевой группы полковника Штурма и имели задачей оборону участка фронта по реке Миус в районе Харчинска. За тем 2-й парашютный полк ведет тяжелые бои под Юхновом, на реке Волхов и в районе города Липовка. В июле 1942 года 2 парашютный полк вывели с передовой.

В 1942 году был сформирован новый полк – 5-й парашютно-стрелковый, под командованием полковника Коха. Еще одним новым соединением стала бригада генерал-майора Рамке, называвшаяся в его честь и включившая в себя части понесшие огромные потери на Восточном фронте, такие как 1-й батальон 2-го парашютного пока. В нее входило четыре стрелковых батальона: 1-й (майор Крох), 2-й (майор фон дер Гейдте), 3-й (майор Гюбнер) и 4-й учебный (майор Буркхардт) – плюс различные артиллерийские и саперные подразделения.
Именно этим двум частям и предстояло вынести на себе груз тяжелых боев в Африке. В январе 1942 года из Италии в Ливию была начата переброска первых частей этих соединений. В августе этого года парашютисты не раз сталкивались в бою с частями гуркхов и индийцев.

23 октября 1942 года бригада «Рамке» принимает участие в битве под Эль-Аламейном с британскими войсками и их союзниками. Отступая через североафриканскую пустыню, парашютисты за пять дней покрыли ни много нимало 200 км в ужасных условиях. К 7 ноября, когда парашютисты, в конце концов, добрались до места назначения, от бригады численностью 4000 человек в строю осталось около 600, остальные изнемогали от ран или болезней, многие погибли.
Очень важное значение для немецкой обороны в Тунисе имело развертывание 5-го парашютно-стрелкового полка и полка «Берантин», последний из которых представлял собой сводную парашютную часть под командованием полковника Вальтера Берантина. Здесь же задействовали штурмовой парашютный инженерно-саперный батальон капитана Витцига и оставшихся людей Рамке – роту Зауэра. Здесь в Тунисе немецкие парашютисты столкнулись в боях со своими британскими коллегами.
5-й парашютный полк и парашютный инженерно-саперный батальон понесли в Северной Африке колоссальные потери убитыми и ранеными, а также пленными, были почти полностью уничтожены. Достаточно сказать, что численный состав батальона Витцига сократился до 2 офицеров. 4 унтер-офицеров и 27 солдат.
Присутствие немецких парашютистов в Северной Африке значительно задержало продвижение союзных войск. Один парашютист стоил 10 солдат противника. Многие являлись ветеранами сражений в России и оказались куда менее подвержены шоковому воздействию условий боя, чем не имевшиемсоответствующего опыта британские и американские солдаты.

В марте 1943 года 7-я авиационная дивизия (переименованная к тому времени в 1-ю парашютную) в составе группы армий «Центр» вела кровопролитные бои на Смоленском фронте.

12-13 июля 1943 г. Высадка FJR3 I и II/FJR4 на Сицилию (Катания)

8 сентября 1943 г. Операция по захвату итальянского верховного командования в Монрте-Ротондо приняли учасит солдатыII/ FJR6 под командованием майора Герике . Парашютный десант был вылажен на 52 самолетах Ju-52.

12 сентября 1943г. Операция по освобождению Муссолини в Гран-Сассо. Приняли участие солдаты I/FJR 7 (1./FJLehr Btl.1)парашютистами командовал майор Морс. Так же в операции принял участие гауптштурмфюрер СС Отто Скорцени (с ним прибыло 40 коммандос СС). Планерный десант на 12 планерах DFS-230 (2 разбились)

17 сентября 1943г. Боевая операция на Эльбе .- II/ FJR7
1
2 ноября 1943г. Боевая операция о. Лерос –I/FJR2

С января по май 1944 г. Битва за Монте-Кассино приняла участие 1 парашютная дивизия.
6 июня 1944 г. Сражение с 101 и 82 ВДД США в Нормандии (карантан) FJR6 командир барон фон дер Гейдте.

Июнь- 20 сентября 1944г. Оборона порта-крепости Брест. Приняла участи 2 парашютная дивизия. Взята в плен кроме FJR6 и I/FJR2 которые успели эвакуировать
Август-сентябрь 1944г. Нидерланды 1-я парашютная армия (3FJD, 5FJD, FJR6)

Декабрь 1944 – январь 1945 г. Арденны. FJR3 и FJR5 применялись для поддержки пехоты. Боевая группа оберст лейтенанта фон дер Гейдте поддерживала действия 6-й танковой армии СС и нескольких отрядов диверсантов под командой Отто Скорцени. В ночь с 16 на 17 декабря 1944 г. Последнне в истоии второй мировой войны боевое десантирование немецких войск. Командовал десантом фон дер Гейдте из 100 самолетов до места выброски долетели 10. Большинство погибло и попало в плен, часть десантников вышла к своим .

Всего за история существования Парашютных войск Третьего рейха было создано:
1-я парашютная армия
3 парашютных корпуса, танковый парашютный корпус «Герман Геринг»
1-11-я, 20-я, 21-я, «Эрдмана» парашютные дивизии, а также парашютная запасная и учебная дивизия.

[Führer]

Немецкие парашютисты.Зелёные дьяволы. / The Green Devils
Год выпуска: 2000
Страна: Великобритания
Жанр: Документальный
Продолжительность: 104 мин.
Перевод: Профессиональный (одноголосый)
Описание: Фильм-рассказ на основе исторических кино-фото документов. История создания и боевого использования.

http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=306153" onclick="window.open(this.href);return false;
http://rutube.ru/tracks/973537.html?...9fa202781d467d" onclick="window.open(this.href);return false;

[Riegel]

Как были созданы немецкие парашютные войска

К началу второй мировой войны немецкие парашютные войска были самым молодым родом войск в германских вооруженных силах. Им не было еще и 10 лет, и по сути дела они только начинали выходить из стадии эксперимента. В конце 20-х годов в немецкой сухопутной армии (рейхсвере) появился первый парашютно-пехотный батальон. При его создании использовался опыт, накопленный русскими. При реорганизации немецкой авиации один батальон полка “Генерал Геринг”, то есть пехотного полка авиации, был подготовлен и оснащен, как парашютный батальон. За несколько дней до оккупации Судетской области парашютно-пехотный батальон сухопутной армии и батальон стрелков-парашютистов германских ВВС были объединены в часть Особого назначения германских ВВС под командованием генерала Курта Штудента.

Благодаря этому решению вопрос о том, должны ли германские парашютные войска стать частью сухопутной армии или частью авиации, был решен в пользу последней. Таким образом, Германия не последовала примеру многих других государств, парашютные соединения которых входили в состав сухопутной армии. Подобное разрешение вопроса имело в основном столько же преимуществ, сколько и недостатков. Возможность тесного взаимодействия с авиацией оказалась выгодной главным образом при выполнении парашютными войсками самостоятельных задач оперативного характера. При выполнении же более мелких тактических задач, когда отдельные парашютные части и подразделения использовались во взаимодействии с крупными силами сухопутных войск в масштабе одной операции, принадлежность их к авиации создавала трения между командованием ВВС и сухопутной армии и затрудняла их снабжение. Делу обучения парашютистов и прежде всего офицерских кадров принадлежность парашютных войск к авиации также не приносила никакой пользы. Военные авиационные училища были рассчитаны главным образом на то, чтобы подготовить кадры командиров для летного состава и для зенитной артиллерии. Обучение сравнительно небольшого количества курсантов и офицеров парашютных войск не входило в круг задач училищ и учебных заведений ВВС и потому игнорировалось.

Объединение двух парашютных подразделений возрождающихся германских вооруженных сил в системе ВВС означало одновременно важное решение относительно использования этого нового рода оружия: он должен был решать оперативные и тактические задачи и ни в коем случае не расчленяться и не выполнять задач диверсионного характера. Этим парашютные войска были резко отграничены от таких войск, которые у англичан назывались “командос”. Задачи, подобные тем, которые ставились отрядам “командос”, то есть диверсии мелкими группами за линией фронта, действия отвлекающего характера и т. д., были позднее возложены на особую часть, так называемый 800-й полк особого назначения, из которого впоследствии выросла дивизия “Бранденбург”.

Это разделение существовало уже тогда, когда оба парашютных батальона были объединены и переданы в подчинение генералу Штуденту. Между парашютными войсками в собственном смысле и воздушно-десантными войсками, которые с помощью планеров можно высаживать за линией фронта, тогда еще не существовало строгого различия. Оба вида их использования — выброска с парашютом и высадка с планеров — входили в общий круг задач парашютных войск. Для переброски на транспортных самолетах, которая становилась возможной только тогда, когда перед этим в результате операций парашютистов захватывался какой-либо аэродром, предназначались, наоборот, не сами парашютные войска, а части сухопутной армии, а именно — части 16-й пехотной дивизии.

В течение последних лет перед второй мировой войной генерал Штудент неутомимой личной работой добился того, что парашютные войска стали равноправным членом вооруженных сил. Парашютные войска, по численности составлявшие не больше двух пехотных полков, были объединены в 7-ю авиационную дивизию. В военном планировании, которое предшествовало судетскому кризису, впервые предусматривалась оперативная задача для этого еще молодого оружия. Но ни этот, ни другие планы, согласно которым в начале второй мировой войны парашютные части должны были использоваться в Польше или в большой парашютной и воздушно-десантной операции, намечавшейся в районе Гента, осуществлены не были.

При оккупации немецкими войсками Норвегии в апреле 1940 года немецкие парашютисты были впервые сброшены на территорию противника. Аэропорт Осло был захвачен ротой немецких стрелков-парашютистов, другая усиленная рота была выброшена в районе Домбоса в центральной части Норвегии с задачей оседлать дорогу, соединяющую Южную и Северную Норвегию и имеющую большое оперативное значение. Ведя бой против численно превосходящего противника, эта рота, несмотря на неблагоприятную погоду, продержалась там вплоть до подхода основных сил. Кроме того, стрелки-парашютисты и горные стрелки были сброшены в районе Нарвика для усиления действовавших там войск. Через месяц после окончания Норвежской операции, 10 мая 1940 года, все парашютные части были направлены в Северную Бельгию и Голландию для участия в двух самостоятельных десантных операциях, до известной степени дополнявших друг друга. Первая десантная операция имела целью захват так называемой “крепости Голландия”. В ходе боевых действий одна группа парашютистов высадилась в районе столицы Голландии, в самом центре “крепости Голландия”. Однако в результате упорной обороны противника, а может быть, и тактических ошибок со стороны немецкого командования эта группа решающего успеха не имела. Другие боевые группы захватили с воздуха аэродром Валгавен близ Роттердама и ворвались в город вместе с частями 16-й (воздушно-десантной) дивизии сухопутной армии, высаженными с самолетов Ju-52 на этом аэродроме и на автостраде Гаага — Роттердам. Еще одна группа парашютистов овладела мостами через Холандшдип и, таким образом, открыла немецким танкам с юга ворота в “крепость Голландия”. В ходе второй десантной операции немецкие стрелки-парашютисты заняли в районе северо-западнее Льежа переправу через канал Альберта, в то время как отборный взвод хорошо обученных саперов под командованием капитана Коха высадился на рассвете на планерах перед самыми бронеколпаками форта-заставы Эбен-Эмаэль, севернее Льежа, и разбудил ничего не подозревавший гарнизон форта, взорвав эти колпаки специальными усиленными полыми зарядами. Этим двойным ударом стрелки-парашютисты пробили ворота для своих сухопутных войск в Северную Бельгию в самых решающих пунктах.

Успехи 7-й авиационной дивизии в Голландии и Северной Бельгии побудили немецкое верховное командование увеличить численность парашютных войск. В начале лета 1940 года 9-й авиационный корпус был превращен в воздушно-десантный. В него вошли: бывшая 7-я авиационная, а теперь воздушно-десантная дивизия в составе 1-го, 2-го и 3-го парашютно-стрелковых полков, одного истребительно-противотанкового парашютного батальона, одной артиллерийской парашютной батареи (впоследствии из нее возник артиллерийский парашютный дивизион), одного парашютно-саперного батальона и одного парашютного батальона связи. Эта дивизия была исключительно парашютным соединением; кроме того, в корпус входила, по крайней мере согласно первоначальному плану, 16-я пехотная дивизия (сухопутной армии). Кроме того, один так называемый штурмовой полк, который был обучен как для действий с парашютом, так и для переброски на планерах, подчинялся непосредственно корпусу.

В таком составе, однако без 16-й пехотной дивизии, 9-й воздушно-десантный корпус провел “операцию Крит”. Крит! Сегодня, спустя 12 лет, он все еще остается символом для наших друзей и врагов, символом смелого решения и героической борьбы. Четыре полка с четырех направлений атаковали с воздуха этот средиземноморский “зеленый остров”: штурмовой полк захватил аэродром Малемес, расположенный в северо-западной части острова, и оттуда пробил себе путь к столице; 3-й парашютно-стрелковый полк выбросился в долине, начинающейся от побережья и ведущей к столице острова — Кании, штурмом овладел высотами, господствующими над дорогой, проходящей вдоль берега, и, бросив свой первый батальон в обход еще не атакованных оборонительных позиций противника, после ожесточенных боев, длившихся целую неделю, проник [245] с тыла в столицу острова и к бухте Суда — важнейшему военному порту в восточной части Средиземного моря; 2-й парашютно-стрелковый полк захватил район города Ретимнона, 1-й полк — район города Гераклиона в центре северного побережья острова, оба эти полка перерезали столь необходимую для оборонявшихся в северо-западной части острова береговую дорогу.

Во второй фазе боев за остров и при окончательной ликвидации сопротивления противника стрелки-парашютисты были весьма эффективно поддержаны частями горно-стрелковых войск, переброшенных сюда по воздуху. Как наступавшие, так и оборонявшиеся войска англичан, новозеландцев, южноафриканцев и греков воевали упорно и ожесточенно, однако по-рыцарски и справедливо, до последних дней внушая друг другу уважение.

Большие потери в некоторых парашютно-стрелковых частях на Крите были причиной того, что от плана немедленной высадки немецких войск с острова Крит на Кипр пришлось отказаться. Эти потери, вероятно, и заставили немецкое верховное командование после высадки на Крите отказаться от использования парашютных войск по назначению, а применять их как отборные пехотные войска на суше.

Летом 1941 года один батальон 1-го парашютно-стрелкового полка был превращен в корпусной парашютно-стрелковый учебный батальон, к которому зимой 1941/42 года присоединился батальон, выделенный из 3-го парашютно-стрелкового полка в качестве 2-го учебного батальона.

Для действий в Африке в конце июля 1942 года была сформирована так называемая бригада Рамке в составе четырех усиленных батальонов, иначе называемых “боевыми группами”. В нее входили также и два названных учебных батальона. Весной 1943 года из остатков бригады Рамке возникла 2-я парашютно-стрелковая дивизия, которая имела такую же организацию, как и 7-я воздушно-десантная дивизия, переименованная теперь в 1-ю парашютно-стрелковую дивизию.

После этого немецкие стрелки-парашютисты нашли себе применение лишь в сентябре 1943 года. Это была не крупная десантная операция одного соединения, а целый ряд небольших предприятий, которые стали необходимыми в связи с высадкой десанта союзников в Сицилии и капитуляцией Италии. 3-й парашютно-стрелковый полк участвовал в этих боевых действиях совместно с другими частями 1-й парашютно-стрелковой дивизии. Одна боевая группа 2-го парашютно-стрелкового полка сразу же после капитуляции Италии атаковала с воздуха ставку итальянского верховного командования у Монте Ротондо; подразделения 7-го полка высадились на планерах в районе Гран-Сассо, чтобы освободить Муссолини, а также заняли остров Эльбу; другая боевая группа внезапным ударом захватила с воздуха остров Леврос в Эгейском море.

Так называемое “освобождение Муссолини” двумя парашютно-стрелковыми ротами на планерах под командованием батальонного командира майора Морса и капитана барона фон Берлепша дало повод для дальнейшего увеличения парашютных войск. Были сформированы вначале еще две, а затем — целый ряд дивизий. Они были объединены в два воздушно-десантных корпуса. Дивизии, сформированные осенью 1943 года и в течение 1944 года, предусматривались для использования только в качестве пехотных соединений, и их личный состав большей частью уже не обучался прыжкам с парашютом.

В декабре 1944 года, когда исход войны был уже решен и борьба велась на германских границах, немецкие стрелки-парашютисты должны были провести еще одну и на этот раз последнюю операцию. В ходе наступления в Арденнах одна боевая группа, созданная специально для этого случая, получила задание занять проходы через труднодоступный горный район Эйфель на дорогах Вервье — Мальмеди и Эйпен — Мальмеди, чтобы обеспечить продвижение соединений 6-й танковой армии SS, которая наступала на Льеж. Только четверти всей боевой группы, вылетевшей из района Падерборна, удалось достичь места высадки. Эта небольшая затерявшаяся в лесах кучка людей ожесточенно сражалась там в течение целых шести дней до тех пор, пока не иссякли боеприпасы и продовольствие и солдаты сами не вынуждены были рассеяться.

Организация парашютно-стрелковых полков соответствовала в основном организации пехотного полка сухопутных войск. Только к концу войны в составе некоторых полков появились саперные” разведывательные и зенитно-пулеметные роты, так что каждый такой полк имел в общей сложности 17 рот. Парашютный, батальон, как и пехотный, состоял из трех парашютно-стрелковых и одной роты тяжелого оружия (пулеметной). Каждая рота состояла из трех взводов, а взвод, как правило, — из трех отделений. Каждое отделение имело на вооружении два ручных пулемета, то есть располагало в два раза большей огневой силой, чем отделение пехотных полков сухопутных войск. Роты тяжелого оружия стрелковых батальонов состояли из трех взводов станковых пулеметов и одного взвода средних минометов (80-мм). Каждый пулеметный взвод имел два отделения станковых пулеметов, по два пулемета в каждом. 13-я рота была вооружена минометами среднего калибра и состояла из трех взводов средних минометов (80-мм) и одного ракетного взвода, 14-я рота была истребительно-противотанковой ротой и имела различное вооружение. В порядке эксперимента в некоторых полках на каждый батальон и на каждую роту тяжелого оружия были созданы взводы подносчиков для обеспечения бесперебойного снабжения боеприпасами.

Оснащение, вооружение и подготовка немецких парашютных войск

Вооружение немецких парашютных войск почти не отличалось от вооружения пехотных войск сухопутной армии. В парашютных войсках раньше, чем в пехоте, были введены карабины облегченного типа, которые в отличие от облегченных карабинов сухопутной армии не требовали специальных боеприпасов и вполне оправдывали себя там, где имелось достаточное количество обычных патронов. В ракетном взводе 13-й роты применялась реактивная установка типа Do (200-мм), зарядный ящик которой одновременно служил и направляющей для стрельбы. Для саперных подразделений был сконструирован специальный сверхлегкий огнемет, который, однако, так и не появился на вооружении до конца войны. Так называемые полые заряды и навесные полые заряды применялись в саперных ротах парашютно-стрелковых частей еще раньше (в 1940 году) при атаке форта Эбен-Эмаэль. Противотанковые гранаты с полым зарядом и стабилизаторами были очень скоро вытеснены реактивной противотанковой гранатой “Панцерфауст”. В парашютно-артиллерийских подразделениях применялась легкая артиллерия двух калибров — 75 мм и 105 мм. Эти орудия имели укороченный ствол, специальный уменьшенный заряд. Ствол, кроме того, имел суженное в виде сопла отверстие, расположенное там, где находится запирающий механизм. Благодаря этому при выстреле почти целиком отсутствовала отдача, поэтому можно было обходиться без тяжелого лафета и устанавливать ствол орудия на шасси из легкого металла. В условиях не слишком труднопроходимой местности два человека без особых усилий передвигали это легкое орудие в боевом порядке взвода. Трудности при использовании таких пушек парашютными частями были связаны только с доставкой сравнительно тяжелых боеприпасов, а также с довольно крутой траекторией полета снаряда, которая была обусловлена отводом в момент выстрела части газов назад. Легкие орудия успешно применялись как орудия сопровождения пехоты для быстрого подавления внезапно появляющихся целей. Они имели тот недостаток, что выстрел сопровождался очень ярким пламенем и сильным дымом, которые выдавали огневую позицию, поэтому после каждой, даже самой непродолжительной стрельбы нужно было обязательно менять позицию.

Еще на острове Крит считалось, я бы сказал, почти догмой, что с парашютом можно прыгать только на вполне доступной местности, только днем и только с личным оружием (пистолет или пистолет-пулемет). Однако в ходе войны эта догма была опровергнута действиями учебных батальонов парашютных войск. Они доказали, что стрелок-парашютист может свободно прыгать в лес, даже на деревню, на крыши домов и не только днем, но и ночью. При ночном прыжке в лесистой местности единственной трудностью был выход к месту сбора после прыжка. Для этого использовались звуковые сигналы, и в частности подражание крикам зверей. При спуске парашютистов на крыши домов очень полезным оказался специальный крюк. с помощью которого солдат мог удерживаться на крыше. Боевые действия парашютистов в лесу имели место только во время последней десантной операции немецких парашютистов в горном районе Эйфель в декабре 1944 года А выброска парашютистов на деревню в сложной обстановке никогда не применялась.

При прыжке парашютистов ночью и в тумане главная трудность заключалась в том, чтобы правильно определить район выброски. Попытки использовать радиобуй, который можно было бы сбрасывать заранее днем и который мог бы передавать прибывающим самолетам по радио приказ о выброске парашютистов, большого успеха не имели. Поэтому во время последней десантной операции в декабре 1944 года парашютные войска пользовались довольно примитивными средствами: вылетающие вперед бомбардировщики обозначали район высадки десанта четырьмя “кустами” зажигательных бомб, образовывавших квадрат, в центр которого нужно было прыгать.

Проблема прыжков с оружием после ряда экспериментов обоих учебных батальонов была разрешена удовлетворительно. В последней десантной операции в декабре 1944 года стрелки-парашютисты брали с собой все легкое пехотное оружие. Станковые пулеметы, средние (80-мм) минометы и легкая радиоаппаратура разбирались на две части, и парашютисты также забирали их с собой. Правда, при сбрасывании среднего миномета и легкой радиоаппаратуры приходилось применять небольшой вспомогательный парашют. При этом радиоаппарат привязывался к человеку одним из свободных стропов. Таким образом, контейнеры освобождались исключительно для транспортировки боеприпасов, благодаря чему их можно было брать с собой значительно больше, в особенности боеприпасов для тяжелого пехотного оружия.

Однако сбрасывание большого количества боеприпасов в зарядных и патронных ящиках поставило перед парашютными войсками новую проблему — проблему подвижности. Стрелки-парашютисты, безусловно, не в состоянии брать с собой столько груза, сколько перевозит планер; они должны быть в бою исключительно подвижными и легкими. Еще в ходе операции на Крите, где бои носили маневренный характер, оказалось необходимым выделять часть сил для подноски боеприпасов. Позднее делались попытки создать особые взводы подносчиков. Не оправдал себя и так называемый возимый контейнер для боеприпасов, который имел очень небольшой клиренс и потому скорее мешал войскам, чем приносил им пользу. Гораздо более удачным для транспортировки оружия, боеприпасов и т. п. оказалось использование легких вездеходных мотоциклов.

Не нашла более или менее удовлетворительного разрешения вплоть до окончания войны и проблема связи, причем не внутри парашютного соединения, где обычные переносные армейские рации в основном отвечали предъявляемым к ним требованиям, а между приземлившимися в каком-либо районе парашютными частями и полевыми войсками, ведущими бой в 50 или 100 км от них, а также прибывающими по воздуху новыми воздушно-десантными соединениями. Отсутствие связи между выбросившимся парашютным соединением и авиацией, действующей в районе выброски, было одной из причин роковой бомбардировки Роттердама. Командир высадившегося парашютного десанта генерал Штудент предъявил голландскому правительству ультиматум, требуя немедленной капитуляции: командующий голландскими войсками принял этот ультиматум с небольшим опозданием. Немецкий генерал угрожал бомбардировкой порта в том случае, если голландские войска не капитулируют. Но в тот момент, когда капитуляция была уже принята, немецкие пикирующие бомбардировщики начали налет на Роттердам. Напрасно генерал Штудент пытался всеми средствами установить связь с соединениями пикирующих бомбардировщиков и тем самым остановить налет. Густые клубы дыма от горящего в порту танкера помешали летчикам увидеть сигнальные ракеты, выпущенные с земли немецкими парашютистами, а других средств связи у них не было.

Недостаточная связь была также одной из причин того, что немецкое командование в первые дни боев на Крите не имело ясной картины обстановки, создавшейся в районах выброски десанта.

Полное отсутствие связи с танковой армией, передовым отрядом которой они были, помешало парашютистам, высадившимся в декабре 1944 года в горном районе Эйфель, передать разведывательные данные, которые могли иметь для командования армии решающее значение.

Одно радио, конечно, не могло обеспечить парашютным войскам надежную связь с наземными войсками и с самолетами. Поэтому оно постоянно дополнялось, порой даже самыми примитивными средствами связи, как например почтовыми голубями и наземными сигналами. Приходилось заранее договариваться о местах, в которых должны были расстилаться соответствующие сигнальные полотнища. Может показаться анахронизмом, что в век технического прогресса еще говорят о почтовых голубях и примитивнейших сигналах, и, может быть. поэтому командующий 6-й танковой армией SS Зепп Дитрих не мог не рассмеяться. услышав просьбу командира одной парашютной группы, которая должна была быть введена в бой в ходе арденнского наступления в декабре 1944 года, дать ему почтовых голубей, и ответил ему, что он “не директор зоологического сада”.Однако все операции парашютных десантов во второй мировой войне показали, что любое технически совершенное средство связи должно по возможности дополняться примитивными средствами связи, не обремененными такими факторами, как сложность обслуживания, чувствительность к удару, отказ источников питания, ошибки и отклонения в частотах, атмосферные помехи, поломка какой-нибудь детали, выводящая из строя весь аппарат, и другие неполадки, превращающие технически совершенные средства связи в излишний груз.

Основным парашютом в течение всей войны был введенный в самом ее начале парашют типа RGZ. В конце войны стал применяться треугольный парашют, устроенный по типу русского парашюта, который в значительной степени ослаблял раскачивание.

форма жестяного контейнера для боеприпасов не изменилась в течение всей войны. До самого конца войны нашим конструкторам так и не удалось решить проблему, какими средствами — акустическими или оптическими — можно облегчить отыскание сброшенных контейнеров с боеприпасами, не привлекая к ним внимания противника, который мог взять под обстрел это место. Исследования в этой области закончены не были.

В качестве грузового планера применялся главным образом легкий планер типа DFS-230, который для пикирования был снабжен тормозным парашютом. При помощи специального стропа купол этого парашюта мог быть увеличен или уменьшен в объеме. В ходе войны был создан новый планер для перевозки тяжелых грузов, так называемый Go-242, имевший двойное хвостовое оперение. На нем можно было перебросить в район высадки 75-мм противотанковую пушку вместе с расчетом. Самым крупным немецким грузовым планером был так называемый “Гигант”, который без труда мог перевезти взвод пехоты или легкий танк. Из этого планера впоследствии благодаря установке на нем шести моторов была создана мощная транспортная машина. Грузовые планеры буксировались транспортными самолетами с помощью буксирного троса и только в исключительных случаях, главным образом для экспериментальных целей, — на жестком буксире. В ходе войны немецкие конструкторы пытались создать для этого специальные транспортно-буксирные самолеты.

При использовании грузовых планеров необходимо было добиться от них наиболее правильного пикирования. Для этого грузовой планер буксировался на большой высоте (3-4 тыс. м) и на определенном расстоянии от места посадки отцеплялся. Над местом посадки он начинал пике и падал до тех пор, пока до земли не оставалось приблизительно 250 м, тогда планер выходил из пике и приземлялся непосредственно у цели. Пробег при посадке был при этом исключительно коротким. Шасси планера отделялось сразу же после старта, полозья имели тормозящие выступы (часто просто обмотку из колючей проволоки) или небольшие тормозные якоря. В порядке эксперимента в носовую часть планера пробовали вмонтировать ракету, которая срабатывала при первом толчке от соприкосновения с землей и оказывала на планер тормозящее действие. Благодаря этому пробег при посадке сократился до 35 м. Насколько мне известно, пикирующие грузовые планеры применялись немцами во второй мировой войне только один раз, чтобы доставить противотанковое оружие в окруженную “крепость” Великие Луки. При планировании операции по захвату острова Мальты предусматривалось, что за шесть часов до выброски парашютного десанта один усиленный батальон неожиданно высадится с пикирующих грузовых планеров на позиции зенитной артиллерии англичан в южной части острова и этим сорвет всю противовоздушную оборону острова.

Успех действий любого парашютного десанта зависит главным образом от степени боевой выучки парашютистов.

Мнение о том, что достаточно обучить пехотинцев прыгать с парашютом, чтобы превратить их в “подготовленных стрелков-парашютистов”, оказалось неправильным и опасным. Стрелок-парашютист должен обучаться не только прыжку, но и знать особенности боя в составе десанта. В то время как пехотинец медленно приближается к полю боя и лишь постепенно вступает в бой, стрелок-парашютист попадает в условия тяжелейшего боя из обстановки, я бы сказал, почти мирного времени. Этот бой начинается, как правило, в таких условиях, в которые пехотинец, например, никогда не попадает, то есть в условиях отсутствия точных сведений о противнике, получаемых в результате тактической наземной разведки. Провести такую разведку в условиях действий парашютного десанта невозможно без какой-либо поддержки тяжелого наземного оружия, что для пехотинца является само собой разумеющимся делом. Стрелок-парашютист, окруженный со всех сторон противником, должен сначала очистить от противника тот “котел”, в котором он оказался по своей собственной воле, и затем атаками расширить его. Стрелок-парашютист начинает свои действия, как правило, в том положении, которое пехотинцу показалось бы отчаянным и безнадежным. Действовать в такой обстановке стрелку-парашютисту помогает предварительная боевая подготовка. Сравнительно большие потери немецких парашютных войск на острове Крит объяснялись частично тем, что стрелки-парашютисты были недостаточно обучены этой особой тактике и плохо знали специфику боя в особых условиях, когда десант оказывается в исходном положении. Обучение стрелков-парашютистов поэтому должно походить на обучение охотников или, если хотите, индейцев; во всяком случае нужно научить их принимать решения и действовать быстро и самостоятельно.

Одной из труднейших проблем всякой парашютно-десантной операции является снабжение сброшенных с парашютом или высаженных с самолетов и планеров войск. Снабжение боеприпасами должно осуществляться в первую очередь, даже в ущерб продовольственному снабжению. Стрелок-парашютист обязан уметь голодать в боевой обстановке. Во время первого боя немецкие парашютисты, как правило, получали продовольствие лишь в исключительных случаях: приходилось ограничиваться носимым запасом продовольствия, а после приземления прямо в бою добывать его самым примитивным способом в окружающих населенных пунктах. На острове Крит в первые два дня боев в отдельных местах возникали настоящие кризисы снабжения. Объясняются они преимущественно тем, что стрелки-парашютисты заранее не научились расходовать боеприпасы как можно экономнее. Открывать огонь со средней дистанции стрелок-парашютист не должен уже потому, что он ограничен в боеприпасах. Он обязан научиться открывать огонь внезапно и лишь с ближних и ближайших дистанций. Хороший стрелок-парашютист всегда стремится достичь решающего успеха, ведя огонь с ближайшей дистанции и в рукопашном бою. Немецкие парашютисты; действовавшие в горном районе Эйфель во время наступления в Арденнах, смогли продержаться шесть дней только потому, что, несмотря на неоднократные атаки американцев, они выжидали и не открывали огня до самого последнего момента.

Стрелки-парашютисты всегда действуют в обстановке неизвестности, вступая в борьбу с превосходящими силами противника. Лучшим союзником в этих условиях является их собственная выдумка. Самое основное, к чему они должны стремиться, — это ввести противника в заблуждение, прибегая для этого к самым различным из дозволенных военных хитростей. В ходе последней немецкой десантной операции в 1944 году в Арденнах очень оправдало себя беспорядочное сбрасывание ночью с парашютами соломенных чучел. Этим самым удалось сбить противника с толку и расстроить его оборону.

Проблема выброски парашютистов

Первой предпосылкой для успеха любой десантной операции является доставка парашютиста на то место, где он должен действовать и выполнять свои задачи. Это зависит не только от действий самих стрелков-парашютистов, но также и от умения и выдержки летчиков, доставляющих десант в район боевых действий. Десантники вообще склонны в случае своей неудачи сваливать вину на летчиков и в особенности на наблюдателей, которые должны отыскивать место для выброски парашютистов и подавать сигнал к прыжку. К сожалению, не все ответственные командные инстанции германских ВВС полностью сознавали значение правильного подбора и тщательного обучения наблюдателей. Нередки бывали случаи, когда командиры авиационных и парашютных частей назначали в качестве парашютных наблюдателей совершенно неподходящих людей, которых потом приходилось спешно “снимать” с поста. Создавалось такое впечатление, что главное командование ВВС уделяло больше внимания обучению бомбардиров, чем наблюдателей парашютных войск, думая, вероятно, что последствия неточного бомбометания являются более тяжкими, чем последствия неточного сбрасывания парашютистов. Часть потерь парашютных войск на острове Крит, несомненно, следует объяснять ошибками при отыскании района выброски парашютистов. В результате этих ошибок большое количество десантников спрыгнуло в море и в искусственное озеро Аликиану и утонуло. Последняя операция немецких парашютистов в декабре 1944 года не имела успеха вследствие полной неопытности наблюдателей. Из 1200 человек только 300 спрыгнули в предусмотренном месте, а первые парашютисты этого десанта, район выброски которого находился южнее Эйпена, были сброшены в районе Бонна.

Подобные “ошибки” наблюдателей следует объяснять не только неправильным подбором и, следовательно, недостаточными личными качествами или недостаточным обучением, а большей частью отсутствием взаимодействия между парашютистами, наблюдателями и летчиками в период боевой подготовки и во время тренировок перед вылетом на задание. Парашютный наблюдатель не знал своих парашютистов, которым он давал сигнал для прыжка, а те в свою очередь не знали своего наблюдателя, от умения которого зависели не только успех их действий, но и в значительной степени их жизнь. Летчики и наблюдатели знакомились со своими десантниками только перед самым началом боевых действий. Стрелок-парашютист испытывал при этом чувство кавалериста, который, не зная коня, садится на него перед самой атакой, и тот галопом несет его на противника. Немецкая транспортная авиация играла во второй мировой войне роль “мальчика на побегушках”. Транспортные самолеты предоставлялись кому угодно и для чего угодно, однако получить их для обучения стрелков-парашютистов было трудно. Требования командования парашютных войск о закреплении во время тренировок и на маневрах летного состава и наблюдателей за определенными парашютными частями и подразделениями, с которыми им приходилось работать вместе, остались без ответа.

Место, характер, высота высадки и курс полета обсуждались командиром парашютного десанта с командиром авиационной транспортной группы еще до операции, и на основе этого обсуждения отдавался приказ. Как правило, решающее слово здесь — даже при операциях крупного масштаба — принадлежало командиру батальона. Он получал определенную боевую задачу и для выполнения ее устанавливал по своему усмотрению район высадки. Командир полка, как правило, не вмешивался в его решение. Опыт парашютно-десантных операций немецких, а также союзных войск показал, что при выборе батальонного района выброски постоянно подтверждалась правильность старого военного принципа, что простейшее решение обещает наибольший успех. Еще на острове Крит тактика расчленения парашютно-стрелкового батальона и распределения его по нескольким районам высадки оказалась ошибочной. Чем компактней была высадка по времени и пространству, то есть чем короче был промежуток времени, требующийся парашютистам для приземления, и чем меньше был район, в котором сбрасывался парашютный десант, тем вероятнее был успех. Массированное сбрасывание парашютистов обеспечивало им превосходство по крайней мере в районе высадки, который они вначале должны были очистить от противника и захватить и уж только потом думать о выполнении другой (своей собственной) боевой задачи. При этом, конечно, приходилось мириться с тем обстоятельством, что мелкие и мельчайшие подразделения внутри одного крупного десанта при этом часто сбивались с пути и теряли управление.

Боевые действия парашютистов на острове Крит показали, что пытаться строить боевые порядки сбрасываемого десанта еще в воздухе путем тщательного выбора целого ряда ориентиров совершенно невозможно. Построение боевого порядка десанта можно производить только на земле, после приземления. Это являлось первой задачей всех командиров до командира батальона включительно, и выполнить эту задачу они могли лучше всего в том случае, если прыгали первыми. Командирам батальонов и рот, которые прыгали раньше своих солдат, удавалось быстрее собрать свои подразделения и увереннее держать их в руках. Такие командиры могли не бояться, что, появившись в районе высадки, они найдут свои подразделения в беспорядке. Нечего и говорить, что, прыгая первым, такой командир решительно поднимал морально-боевой дух своих солдат. Старое положение о том, что пехотой можно командовать, только находясь впереди нее, нашло себе новое подтверждение в опыте, полученном командирами парашютных десантов.

Определение высоты, с которой должна производиться выброска, зависит в одинаковой мере от тактической обстановки и от уровня технической подготовки высаживающейся части или подразделения. Высота прыжка должна быть тем ниже, чем более сильную оборону и, в особенности, сильную противовоздушную оборону противника рассчитывает встретить командир парашютного десанта. Высота в пределах 60-120 м затрудняет противнику борьбу с парашютистами в воздухе. Кроме того, малая высота обеспечивает необходимое для боя сосредоточение десантирующей части на земле сразу же после прыжка. Правда, некоторые парашютисты боятся прыгать на малой высоте, так как с уменьшением ее обычно увеличивается количество повреждений. Опыт второй мировой войны учит, что при высоте прыжка 60 м потери от повреждений при прыжке составляют 20%, даже если речь идет о войсках, специально обученных и натренированных для такого прыжка. Имеются сведения, будто бы русские сбрасывали свои специальные парашютные войска без парашютов с высоты 5-10 м в глубокий снег

Курс полета для транспортных самолетов выбирался, как правило, с таким расчетом, чтобы затруднить действия противовоздушной обороны противника и по возможности обеспечить момент внезапности. Это достигалось заходом на район высадки с солнечной стороны, неожиданным изменением направления, когда транспортная группа сначала [258] пролетала мимо района высадки и затем возвращалась к нему, описав большую дугу, а также выходом в район высадки десанта на очень малой высоте, прячась за предметами на местности, что у летчиков получило название “прыжка из-за куста”.

Боевое применение парашютных войск

Немецкие парашютные войска использовались во второй мировой войне для решения самостоятельных задач оперативного характера и тактических задач в рамках операций более крупных соединений сухопутной армии. Операция “Фройденталь”. которую планировалось провести во время судетского кризиса, состояла в том, что немецкие стрелки-парашютисты должны были с тыла “открыть” чехословацкую линию укреплений. Она мыслилась как вполне самостоятельная операция. За ней последовали другие самостоятельные операции стрелков-парашютистов: удавшийся лишь частично захват “крепости Голландия” в мае 1940 года, захват острова Крит в мае 1941 года — крупнейшая и действительно самостоятельно проведенная воздушно-десантная операция, а также ряд более мелких операций, проведенных в восточной части Средиземного моря осенью 1943 года, после того как Италия разорвала союз с Германией. Планировавшийся в качестве крупного отвлекающего маневра десант немецких парашютистов в Северную Ирландию в конце осени 1940 года, а также неосуществленный план захвата острова Мальты летом 1942 года должны были быть самостоятельными операциями парашютных войск. Соединения армии, флота и авиации, назначенные для взаимодействия с парашютными десантами, должны были выполнять тактические задачи в рамках операций парашютных войск.

В основе всех наиболее крупных из названных воздушно-десантных операций лежал почти один и тот же замысел: сначала атаковать в нескольких местах с воздуха и создать несколько опорных пунктов, чтобы взломать изнутри систему обороны противника, помешать ему сосредоточить свои силы на каком-либо одном участке и перерезать необходимые для обороны коммуникации; затем выбрать один из созданных опорных пунктов, сконцентрировать на нем все имеющиеся и вновь прибывающие силы, чтобы они потом [259] растекались, подобно чернильному пятну, до тех пор, пока основной опорный пункт не сольется с другими и не поглотит их. Этой тактике — я бы назвал ее “тактикой чернильного пятна” — немцы отдавали предпочтение во всех воздушно-десантных операциях в противовес тактике “ковра”, применявшейся союзниками и заключавшейся в том, что на местности, подлежащей захвату, парашютисты с самого начала разбрасывались равномерно. Тактика “чернильного пятна” оправдала себя как в Голландии, так и на Крите.

Наряду с использованием немецких парашютных войск для решения задач оперативного характера немецкое верховное командование в ходе войны все чаще стало возлагать на парашютистов тактические задачи в рамках боевых действий крупных фронтовых соединений. При этом парашютные войска использовались большей частью как передовые отряды или как арьергарды, то есть в некоторой степени уподоблялись модернизированной кавалерии. Действия парашютных войск в Норвегии — в районе Домбоса и на аэродроме Осло в апреле 1940 года — и атака саперным взводом парашютных войск форта Эбен-Эмаэль, захват и обеспечение переправ через канал Альберта и овладение переправами через Нижний Рейн 10 мая 1940 года могут рассматриваться как действия парашютных войск в роли передовых отрядов. При наступлении на Александрию Роммель также замышлял вначале использовать в качестве передового отряда четыре боевые группы бригады Рамке для внезапного захвата и разрушения противотанковых заграждений англичан. Планировавшееся использование одного из соединений парашютных войск для внезапного захвата нефтяного района северо-западнее Баку до того момента, когда отступающий противник уничтожит его, также ставило парашютные войска в роль передового отряда. Наконец, боевая группа фон Хейдте, сброшенная во время последних крупных боевых действий немецких парашютистов в декабре 1944 года в горном районе Эйфель для обеспечения северного фланга наступавших и для захвата горных проходов и дорог, была также передовым отрядом.

Само собой разумеется, что в рамках крупной воздушно-десантной операции небольшая часть стрелков-парашютистов, выброшенных с парашютом или приземлившихся на планерах, [260] выполняет задачи передового отряда. Так, например, во время боев на Крите роты штурмового полка приземлились в районе Малемеса и восточное Кании на грузовых планерах раньше стрелков-парашютистов; при планировании операции по захвату острова Мальты вышеназванный батальон должен был, используя пикирующие грузовые планеры, вывести из строя зенитную артиллерию острова. Гораздо реже планировалось использование парашютных и парашютно-планерных десантов в качестве арьергарда. Так, в августе 1943 года части 2-й парашютной дивизии, высадившиеся в Сицилии на западных и южных склонах Этны с задачей оборудовать отсечную позицию между отступающими и частично разгромленными итальянскими войсками и преследующими их частями противника и обеспечить создание мощного плацдарма у Мессинского пролива еще до того, когда войска будут эвакуированы из Сицилии, были своеобразным арьергардом. К использованию парашютистов в роли арьергарда до некоторой степени приближается и другой вид их боевого применения. На солдатском жаргоне он называется “тушением пожара”. Состоит он в том, что стрелков-парашютистов бросают в возникшую брешь, чтобы восстановить непрерывную линию фронта. Как ни велико было количество случаев, когда парашютисты заменяли пехотные части, однако мне не известно ни одного примера, когда подобное “тушение пожара” было бы осуществлено с воздуха Парашютными и парашютно-планерными десантами. Правда, однажды верховное командование планировало подобное предприятие (для установления связи с окруженной немецкой группировкой в районе Холма весной 1942 года), но проведено оно не было.

Если проследить за ходом проведенных крупных немецких воздушно-десантных операций и за теми немногими случаями тактического использования парашютных войск, то неизбежно складывается такое впечатление, что германское верховное командование не умело использовать парашютные войска в соответствии с их особенностями. Оно нерешительно и неохотно принимало предложения, которые исходили от представителей самих парашютных войск, и в частности от генерала Штудента. Все это привело к тому, что столь ценное для армии соединение, состоявшее сплошь из отборных солдат-добровольцев и располагавшее прекрасным оснащением, вооружением и дорогостоящим оборудованием, превратилось в обычное пехотное соединение.

Действия немецких парашютных и парашютно-планерных десантов говорят о том, что страх командования перед большими потерями десантов был совершенно необоснован. Правда, потери парашютных войск в подобных операциях были, несомненно, тяжелыми, так как действия любого крупного десанта представляли собой ожесточенную тяжелую борьбу. Однако использование парашютного десанта всегда дает командованию возможность достижения оперативной или тактической цели при затрате гораздо меньших сил, чем в наземной операции сухопутных войск, где для достижения подобной цели должны быть использованы значительно более крупные силы. Даже если предположить, что целей, стоявших перед парашютными десантами в Голландии (1940 год) и на Крите (1941 год), можно было достигнуть без применения десантов с воздуха, только за счет действий сухопутных войск, то на это потребовалось бы гораздо больше времени и гораздо больше сил, тогда как абсолютные цифры потерь были бы, конечно, не меньшими. Во всяком случае, использование стрелков-парашютистов всегда себя оправдывает, но для этого парашютные войска должны вводиться в бой на направлении главного удара. Они не должны применяться рассредоточено и выполнять различные второстепенные тактические задачи. Весьма сомнительно, соблюдало ли этот принцип командование 6-й танковой армии “СО” во время последнего десанта немецких парашютных войск в декабре 1944 года.

При выполнении тактических задач отдельной группе парашютистов необходимо предоставлять более широкую свободу действий. Нигде так не вреден штамп и трафарет, как при атаке с воздуха, будь то прыжок или действия с планера. Несмотря на это, приходится сознаться, что в ходе второй мировой войны немецкие парашютисты и планерные десанты применяли три основных вида воздушного нападения: выброска или высадка непосредственно на объект, выброска или высадка рядом с объектом и выброска или высадка вдали от объекта.

Непосредственная выброска на объект возможна только в том случае, если объект невелик по своим размерам. В таком случае эта форма нападения является даже необходимой. Типичным примером ее является высадка на форт Эбен-Эмаэль 10 мая 1940 года. Форт удалось взять только благодаря высадке непосредственно на объект. Точно так же при планировании операции по захвату острова Мальты предусматривалась высадка десанта с пикирующих планеров прямо на позиции зенитной артиллерии. Думал о высадке десанта на противотанковые заграждения и Роммель, когда он хотел осуществить наступление на Александрию. Первый английский парашютный десант, сброшенный в феврале 1942 года севернее Гавра, был также выброской на объект. Его задачей было ликвидировать немецкую радарную установку “Вюрцбург” и изъять из нее необходимые англичанам детали. Предмостное укрепление можно захватить с воздуха только в том случае, если высадка десанта производится непосредственно на мост, как это делали, например, немецкие парашютисты в 1940 году на Нижнем Рейне и в 1941 году на Коринфском перешейке. Игнорирование англичанами этого элементарного правила парашютной тактики в Арнеме в сентябре 1944 года стоило им потери одной из лучших парашютных дивизий. Захват моста требует выгрузки или высадки на оба предмостных укрепления, и это является бесспорным правилом.

Типичным случаем выброски или высадки рядом с объектом может быть захват аэродрома. Высадка непосредственно на объект при помощи планеров или парашютов вызвала бы здесь, в условиях открытой местности, совершенно излишние потери.

Выброска или высадка вдали от объекта лишена преимущества внезапной атаки с воздуха непосредственно на объект или рядом с ним. Если выброску или высадку непосредственно на объект или рядом с ним можно сравнить с атакой с хода, то высадка вдали от объекта является в сущности занятием исходной позиции для наступления. В данном случае после занятия исходной позиции десант начинает атаку, руководствуясь общими принципами действий пехоты. В качестве примера такой высадки вдали от объекта могут служить действия 3-го парашютно-стрелкового полка на Крите. Этот полк имел задачу овладеть столицей острова — городом Канией. Для выполнения задачи полк выбросился на парашютах на дороге Кания — Аликиану, приблизительно в 3 км юго-западнее окраины Кании. Затем из очищенного от противника района высадки полк стал планомерно развивать наступление в северо-восточном направлении, на главный город острова.

Командир отдельной парашютной части решится на выброску десанта вдали от объекта лишь в том случае, если объект имеет большую протяженность (площадь), а обстановка у противника совершенно неясна. В рамках крупной десантной операции командование парашютных войск будет использовать отдельную часть при известных обстоятельствах вдали от объекта также и потому, что в случае необходимости ей можно изменить задачу, приказав участвовать в наземном бою на других участках. В приведенном выше примере 3-й парашютный полк имел все указанные предпосылки.

Было бы ошибкой предполагать, что в тот момент, когда парашютные десанты оказываются на земле — будь то при высадке прямо на объект, рядом с ним ил и вдали от него, — действия стрелка-парашютиста теряют свои специфические особенности, и все, что происходит потом, принимает характер обычного пехотного боя, ведущегося по старым, испытанным правилам. Даже после выгрузки или высадки бой десантников сохраняет свои особые черты. Бой в условиях десанта в отличие от боя нормальных пехотных подразделений характеризуется в основном тремя моментами: необходимостью обороняться со всех сторон, то есть вести круговую оборону; отсутствием предшествующей бою ближней разведки и разведки боем и, не в последнюю очередь, нехваткой артиллерии. Старая истина, что существо наступления заключается в гармоничном взаимодействии огня и движения, в условиях боя воздушного десанта теряет свое значение. В данном случае огонь отступает на второй план, освобождая свое место движению. Его подавляющее и парализующее действие оказывается не столь эффективным, как ошеломляющая внезапность, продуманный порядок и опрокидывающая сила движения, которые характеризуют атаку воздушного десанта. После приземления командир парашютно-десантного полка является уже не дирижером большого “огневого оркестра”, а в известной степени “комиссаром по экономии боеприпасов”, который стремится компенсировать недостаточную огневую мощь искусным и неожиданным огневым маневром своего тяжелого оружия. Там, где это искусство огневого маневра заменялось бомбардировкой и обстрелом с самолетов, например на острове Крит и в Южной Голландии (сентябрь 1944 года), там вместо четкого, дополняющего друг друга и обеспечивающего успех взаимодействия огня и движения получалось лишь неуклюжее и довольно бесполезное “содействие”.

Во время последнего десанта немецких парашютистов в горном районе Эйфель в декабре 1944 года в состав боевой группы были включены передовые наблюдатели -дивизионов (батарей) дальнобойной артиллерии и артиллерийская команда связи, управлявшие огнем из глубокого тыла противника. Результаты их действий показали, что подобное использование наблюдателей вполне себя оправдывает.

Моральный фактор

История германских парашютных войск во второй мировой войне является не столько историей десантных боев, сколько историей действий парашютистов в обычном пехотном бою. Под Ленинградом, на Неве и у Волхова, в районе Ржева и Великих Лук, под Житомиром и Черкассами, в Северной Африке — на пути от Эль-Алзмейна до Туниса, в Италии — в битвах за Кассино и на плацдарме Анцио, Неттуния, в Нормандии — у Карантана, в Северной Бельгии и в Голландии — у устья реки Шельды, южнее Берген-оп-Зома, в районе Тиблурга, в районе Хертогенбоса и на реке Маас, а также в оборонительных боях на Рейне — на плацдарме западнее Везеля, в лесу Хюртгенвальд близ Ахена и в наступлении на Бастонь немецкие парашютно-десантные полки сражались в составе пехотных соединений и завоевали себе славу отборных войск. Секрет успеха немецких стрелков-парашютистов в наземном бою заключался не в какой-то особой их подготовке (в последние годы войны многие парашютные части получили далеко не прекрасную общую подготовку). Их успех не зависел и от какого-то специального оснащения или особых методов и приемов тактического руководства. Если немецкие парашютные войска во второй мировой войне завоевали уважение даже у своего противника, то этим они обязаны только наличию у них высокого морального духа. Это был дух особого товарищества, который независимо от чина связывал узами дружбы всех стрелков-парашютистов друг с другом и создавал из них единое целое. Это было сознание того, что форма и знаки различия, которые носил каждый член этого коллектива, обязывали его к высоким подвигам. Это было сознанием своего положения, которое, можно сказать, превращало этот род войск в какой-то особый орден или, во всяком случае, в связанный клятвой легион.

Основой такого замечательного единства, наиболее сильно проявлявшегося в старых парашютных частях, было взаимное доверие. Товарищ доверял товарищу и знал, что тот не бросит его в беде. Он верил своему “старому” офицеру, верил своему командованию и знал, что в случае необходимости оно поможет ему в любом вопросе. Именно в тяжелых боях парашютных десантов и можно было определить настоящего офицера-десантника и отличить его от простого солдафона и носителя погон. Как раз в этих боях и решался вопрос о производстве старослужащих унтер-офицеров. в офицеры, и часто поводом для присвоения офицерского звания наряду с мужеством бывали не личные достоинства и боевые заслуги, а в гораздо большей степени профессиональное умение обучать людей.

Отношения между офицером и солдатом в парашютных войсках определялись уже тем, что во время высадки десанта офицер испытывал большое напряжение, терпел лишения, подвергался опасностям, нес физическую и моральную нагрузку, как рядовой солдат, и что земля, на которую он высаживался, была для него ничуть не мягче, чем для молодого солдата, падавшего рядом с ним. Одинаковые переживания, одинаковая опасность, одинаковый страх и даже одинаковая похлебка соединяли узами товарищества рядового парашютиста со своим офицером в той же степени, как и в других “хороших” частях, долгое время находившихся на фронте. Именно эта внутренняя спаянность, а не особая боевая подготовка и не особые предписания о “внутренней структуре” отличала немецкие фронтовые войска, и в особенности парашютные, и поднимала их на подвиги не только в бою, но и, что не менее важно, в трудных, полных лишений буднях.

Критерием для оценки качества войск является не только сам боевой подвиг, но и умение переносить трудности и лишения. Человека можно научить вести бой, а вот умение переносить трудности и лишения нужно в нем воспитывать. Один из основных уроков действий немецких парашютных десантов во второй мировой войне состоит в том, что не следует пренебрегать воспитанием и ставить на первое место специальную и боевую подготовку. Нужно помнить, что обучают муштрой, а воспитывают спортом, и немецкие парашютные войска убедились в справедливости этого положения раньше, чем другие роды войск немецких вооруженных сил.

Действия немецких парашютистов на всем протяжении от Домбоса до Арденн показали, что для того, чтобы стать стрелком-парашютистом, надо не только уметь воевать, но еще и уметь голодать и мерзнуть, а это гораздо тяжелее, чем просто воевать. Именно здесь и подвергается испытанию боевой дух войск. И можно сказать, что немецкие парашютисты с достоинством прошли через эти испытания.

Со дня окончания второй мировой войны прошло еще слишком мало времени, чтобы мы могли подвести окончательный итог, который дал бы нам правильную объективную оценку всему накопленному опыту. Но уже сегодня можно отметить один основной момент, непосредственно касающийся парашютных войск: никакие современные вооруженные силы не могут обойтись без парашютных войск ни в наступлении, ни в обороне. Любая грядущая война будет вестись в трех измерениях, захватывая всю территорию воюющих государств. Она не может быть локализована на каком-то отдельном, ограниченном театре военных действий или на одном из его участков. Поэтому парашютные войска, без которых немыслима ни одна современная война, смогут лишь тогда выполнить свои задачи, если они будут отвечать высоким требованиям современного боя не только с точки зрения их подбора, организации, обучения, вооружения и оперативно-тактического руководства, но и с точки зрения того боевого духа, который во второй мировой войне помог нашим парашютистам и парашютистам западных держав совершать беспримерные подвиги и который по сей день живет в любом старом немецком парашютисте, уже давно занимающемся мирным трудом. Этот дух продолжает жить и в молодых парашютных войсках, которые сейчас ведут ожесточенные бои в Корее и Индокитае, используя опыт второй мировой войны, и вновь доказывают, какое огромное значение имеют парашютные войска в современной войне.